Сон

[Alazon]

Продолжение этих событий

... Бесконечная синева неба, зелено-голубая глубина моря и просторы золотистого песка. Солнце нежно касается кожи, среди неспешного шума волн слышно тихое пение...
Она стоит на самом краю - еще немного и вода коснется туфель. Длинными светлыми волосами и подолом платья играется ветер, а она, закрыв глаза, с удовольствием подставляет лицо солнечным лучам и поет старую-престарую колыбельную...

@темы: игровые записи

Comments

[Сарареги]

Движение. Скользящее почти бесшумное. Вокруг клубился туман и он казался живым. Трогал волосы, лип к коже, лежал мягким ковром под ногами, глуша в себе звук шагов. Идти вперед, иногда поглядывая назад. Позади, таявшая тропа, что привела меня сюда, в место, полное тумана и одиночества.
Впереди сиял портал двери горевшие золотом. Там за ним был закат и море, под обрывом дорога, уходящая вдаль к горизонту и песня на непонятном древнем языке.
...туман рассеялся так же неожиданно как и возник.
Темные коридоры где нет и искры света, холод и жар, тишина от которой закладывает уши. А потом был Свет. Яркий, слепящий и беспощадный и мирриады отражений в зеркалах. Там не было лиц и тел, лишь резной рельеф деревянных масок - висящих в глубокой синей пустоте.
Бериас, Джениус, Юури, Мурата, Конрад, Зак, Гюнтер, Макс, Шурф, Шерри и та, кто, как я знал, родила меня – моя мать...там были все кого я когда-то знал и видел...там были слуги и солдаты, послы и правители, жрецы, торговцы, корабелы – тысячи тысяч лиц, что хранила в себе моя память.
Они все смотрели на меня, смотрели мне вслед, провожали взглядом. От какого-то было тепло и приятно, иной приносил с собой почти невыносимую боль...
- Что вам нужно? Что вы хотите от меня?
Раз за разом я задавал этот вопрос. Раз за разом ответом мне был шепот, и не разобрать слов, не узнать голоса. Бежать по коридорам, видеть свое отражение в чужих глазах, узнавать что думают обо мне. "Выродок!", "Зазнайка же!", "Молодой, да выскочка! Ему не страной править, а...", "Он не понимает, что делает", "Ты виноват в том что...", "...сделал больно...", "Считает, что ему все можно простить за его любовь к стране и ее народу..."
Этому хороводу не было конца, лишь дурные слова и осуждение. Свое отражение в чужих глазах...вот такой я для них. Бег по коридорам не разбирая дороги, сшибая углы, обдирая руки и колени в кровь. И лишь маски довольно скалит зубы в хищном оскале, пряча свои желтые глаза за масками чужих лиц.
Пустое зеркало и нет в нем отражения. Ровная гладь и искра. Шаг через грань, звук бьющегося стекла...

Жар летнего дня. Шум прибоя. Крики чаем и шепот волн. Далекая песня, которую приносит на своих крыльях ветер... и темнота.

[Alazon]

Внезапный порыв ледяного ветра едва не сбил с ног, по коже побежали мурашки. Отвратительный звук бьющегося стекла - словно десятки, сотни зеркал - она присела, закрывая уши руками.
И все прекратилось.
"Невозможно."
Но мир уже изменился, а причина...
- Сара...
Она обернулась.
"Так похожий и так не похожий..." - на мгновение перехватило дыхание, но она тут же с этим справилась. Выбор был сделан давным-давно.
- Ты не должен здесь находиться.

[Сарареги]

Темнота пугает своей абсолютностью. В ней нет и крупицы света. Лишь темнота – вязкая, плотная, непроглядная. Она липнет к глазам, вставая пеленой, окружает, затягивает. Я делаю шаг назад, спотыкаюсь, падаю, и вот под ладонями песок, я чувствую, какой он горячий, соленые прохладные брызги волн попадают на лицо, холодя разгоряченную кожу. Мне душно и жарко, а значит, светит солнце, которого я не вижу. Змейка страха сворачивается в пружину, готовую ужалить, укусить, вселить сомнения, но позволить подобного себе невозможно, и пусть мои ощущения говорят, что вокруг целый мир, который я могу только слышать и чувствовать, я не поверю им, ведь я знаю, что можно еще и смотреть. Пальцы сами тянуться к лицу, нащупывая и ища потерянные где-то очки или их со мной и не было? Что произошло? Где я и почему я здесь?
Какая-то мысль настойчивым тревожным звоночком не дает забыть, теребит, толкается как ребенок в утробе матери, требуя рождения, права увидеть свет, но нет… я не могу вспомнить, она ускользает, оставляя после себя лишь ощущение - темные шелковые пряди зажаты в моем кулаке. Я вспомню, я поймал ее, но нужно время, совсем немного...
А потом мой мир взрывают чайки, их крики и далекая песня, что приносит с собой ветер. Женский голос называет чье-то имя, и лишь мгновение спустя, я понимаю, что зовут меня. Кто она? Откуда она знает мое имя? И где это здесь?
- Почему я здесь? – поднимаю лицо, подставляя его под жаркие лучи, и даже не знаю, что смотрю на солнце с открытыми глазами.

[Alazon]

Сомнение переросло в уверенность, уверенность - в сожаление, а сожаление сменило смирение.
Разался тихий звон колокольчиков, и она подошла ближе.
"Глупый, глупый ребенок."
- Ты здесь из-за собственной беспечности, слишком много силы и слишком мало контроля. Ты должен покинуть это место.
Она спокойно рассматривала гостя, золотистые глаза не выдавали ни тени эмоций - хотя он все равно не смог бы их увидеть.

[Сарареги]

Незнакомый голос. Я не узнаю его. Но колокольчики, и шум волн, и ветер, и крики чаек – все уже было. Все приходило во снах.
- Я сплю?
- Да. Но тебе необходимо проснуться сейчас, пока не стало поздно - ты спишь слишком долго. - Она прислушалась к шелесту волн. - Тебя ждут.
- Я могу проснуться как только пожелаю, - так было всегда, стоило только найти любую дверь и выйти через нее, если двери не было, ее можно нарисовать. Но как быть сейчас? Когд кругом только темнота? Кем бы она не была, ей не стоит знать.
- Когда пожелаешь? Ты заблудился по дороге назад и заплатил цену за свою слабость. Ты заплатишь еще больше, если сейчас же не вернешься. - В ее голосе не было тревоги, только спокойная констатация фактов и легкая грусть.
"Он никогда не был и не будет обычным ребенком..."
Я не боюсь, и мне кажется это только потому, что в душе живет уверенность – она почувствует страх, как зверь чувствует добычу, и тогда меня не отпустят, не будет пути назад. Но где же тропа? Где дорога, по которой можно вернуться назад? Как их увидеть?
Незрячие глаза закрываются, я больше не смотрю на мир, все равно для меня нет в нем света.
- И какова же цена, нашего разговора и встречи здесь?
- Твоя жизнь. - ее взгляд устремляется к линии горизонта где-то вдалеке. Это место принадлежит ей, и она слышит, как неспешно шелестит песок в песочных часах, отмеряя время. И скоро этот песок закончится.
Или это всего лишь ветер?
- Уходи.
Дважды повторять не пришлось. Хотя идти трудно, ноги вязнут в песке и с каждым шагом все сложнее переступать.
- Она думает, кого-то волнует моя жизнь? Никого, даже меня… - смех умер, так и не вырвавшись на волю, только кривая усмешка на губах, да странное чувство, тяжелого взгляда в спину, да звон колокольчиков, от которого мороз по коже. Мне кажется, что где-то здесь должны быть следы. Следы на песке, которые слижет прибой уже совсем скоро и занесет песком ветер, точно так же как и мои.

[Alazon]

Она смотрит, как он уходит, с каждым шагом все глубже и глубже проваливаясь в песок. Когда нога подворачивается, и он падает, она не делает ни единого движения.
Только внимательно слушает бег песчинок.
Казалось, даже волны на мгновение замирают, когда она делает шаг вперед. А потом еще один. И еще.
Она присаживается рядом, длинные светлые волосы перемешиваются на песке. Рука нерешительно тянется вперед и тут же опускается, так и не коснувшись.
Старые предания, запреты всплывают в памяти.
"Будешь смотреть, как он умирает?" - шепчет ей ветер слишком знакомым голосом.
- Сара. Ты должен вернуться домой, туда, где тебя ждут.
Ее рука накрывает его глаза.

[Сарареги]

Когда не было ничего кроме лишь сознания, я видел светящейся сгусток огня, который бился сердцем в объятиях мира. И от этого "сердца" тянулись нити, они уходили в темнеющую пустоту и, посылая импульс по каждой из них, я чувствовал отклик.
Я не один.
Глаза горели раскаленным песком, но прохладная ладонь забирала часть боли, разделяя ее со мной. Я не слышал слов, только знал, что женщина зовет меня по имени и говорит.

[Alazon]

Свечение исцеляющей хореку исчезло, но она не спешила отнимать ладонь.
- Отныне мои сны будут закрыты от тебя. Так что пользуйся своей силой разумно. А теперь... просыпайся, Сара.
Еще одна вспышка хореку, и ее ладони опустились на горячий песок.
Она снова осталась одна.